Снег всегда приходит в город неожиданно. Даже если его предсказал прогноз погоды и ломота в костях старых бабушек, традиционно занимающих лавочки вдоль стен храма. Снег приходит тихо, часто ночью, он идёт неспешно, нимало не заботясь о том, что создаёт помехи суетливым людям, наполняющим улицы нашего города. Но и люди ворчат на снег в основном из привычки, потому что «первый снег» и «много снега» радуют не только чистые детские души, но и закоснелые души взрослых.

 

Город сразу же преображается. Город становится чистым и светлым, как душа причастника, только что отошедшего от Чаши. Улицы тихо радуются снежному покрову, который прячет под собой грязь, мусор и разбитые дороги. Каштаны и липы соревнуются друг с другом пышнотой и вычурностью своих новых нарядов. Они модничают изо всех сил, создавая причудливые композиции из снежинок и инея, но всё равно проигрывают царственной стройности и зелени городских елей, величаво принимающих на свои ветви белые меховые накидки из снега.

Утром почти сразу на дорогах появляются извилистые тропинки, по которым тянется по своим делам служилый люд. Неспешно идут с ночной смены железнодорожники. Многим из них эту ночь пришлось провести за расчисткой путейских стрелок. Навстречу им бодро шагает дневная смена – их трудовые подвиги ещё впереди. Косо поглядывают на людей вороны, ещё с вечера, подобно заядлым театралам на премьере, рассевшиеся дружными рядами на проводах контактной сети за забором храма. Снежный покров в лесу и на полях согнал их в город, где с щедрой руки человека прокормиться гораздо легче…

А на улицах становится всё оживлённее, народ всё веселее спешит по делам – кто на работу, кто на рынок, кто в детский сад с ребёнком. Школьники, вынужденно сидящие дома из-за карантина, вовсю уже кидают снежки и обновляют свои санки. Многие прохожие, следуя мимо храма, останавливаются, снимают шапки и крестятся на купола. А некоторые перед своими делами забегают в храм поставить свечку и помолиться.

Во дворе храма ещё снежно, расчищены всего две дорожки от главных и боковых ворот. Остальной снег ждёт очередной церковной службы, когда после окончания проповеди мужчины-прихожане разберут лопаты и приведут в порядок двор своего Божьего дома. И только возле иконной лавки и жилых построек заметно оживление и движение, да приносит ветерок временами переговоры диспетчеров на железной дороге.

В самом храме пахнет растаявшим снегом и воском вперемешку с ароматами ладана. Теплятся огоньки в лампадах под образами Христа Спасителя и Богородицы, едва слышно потрескивают свечи на подсвечниках. Во взгляде Николая-угодника, покровителя нашего храма и города, сквозь доброту ощущается какая-то усталая задумчивость, как будто он задаётся вопросом, – когда уже мы, христиане нерадивые, возьмёмся за ум…

А к вечеру снег на главных улицах расцветится тысячами оттенков от вывесок и рекламы, под светом фонарей деревья станут похожими на сказочных героев, и каждый новый шаг по блестящему и скрипящему под ногой некрепкому снежному насту принесёт зачарованному взгляду новые смутные образы  и фантазии. А когда морозец усилится, на железной дороге, рассекающей город пополам, вознесутся вверх световые свечки от фонарей семафоров, и всё вокруг озарится ровными сполохами, как от свечей на церковной службе. И если глянуть в морозную ночь на наш город с высоты, то вот он, храм в храме – окружённый, как алтарь подсвечниками, высокими стройными соснами город, а в центре него среди семафоров-свечек блестят бликами купола Свято-Николаевского храма. И всё вокруг, как покровом Богородицы, укрыто белым, чистым и свежим лиманским снегом…